Искусство – это квадратура круга,
хоть без неё – квадратов тьма кругом.
Художник знал, как строить острый угол,
в свою картину упираясь лбом.

И временем, и нравом недовольный,
он вместо лиц эскиз воображал:
бесхитростный абстрактный треугольник,
когда совсем невмоготу – овал.

На улице разило сладким квасом,
подбрасывал монетку, щурясь, шкет.
Художник видел мир, лишённый массы,
каркас, геометрический скелет.

За хлебом вышел, а попал в пространство.
Продольно рассечённое шоссе
сочилось радужной смолой контрастов,
и эйдос круга медлил в колесе.

Подробности излишни и крикливы,
но если пёстрый, суматошный дым
разоблачён, разъят на примитивы,
то взору легче примириться с ним.

Зачем грустить простой гипотенузе?
Не надо ей ни красок, ни тоски.
Художник рубит гордиевый узел,
врастая кожей в собственный эскиз.

Но как же хорошо – вглядеться в сложность
и с лёгкостью сердечной созерцать
у живописных уличных прохожих
подкожное свечение лица.

Их ямочки, морщины, крылья носа,
их неразгаданный глубинный свет...
Как хорошо – вернуться к ним с вопросом,
не ожидая для себя ответ.